Ледяной пронзывающий ветер заставлял мелко дрожать. Странное, почти физически ощущаемое предчувствие чего-то однозначно неприятного не давало контролировать мысли. Свояк внимательно просканировал взглядом окружающее пространство и замер, прислушиваясь к посторонним звукам. Ветер. Всего лишь сильный холодный ветер.

Для Свояка, привыкшего прислушиваться к дурным предчувствиям, ситуация была почти критической. В этот осенний мрачный день он был в Зоне достаточно глубоко, чтобы разворачиваться и идти назад. К тому же он понимал – обратный путь придётся прокладывать иначе – позади осталось кровавое месиво от того, что пару часов назад называлось Михаилом, новичком, впервые решившимся попробовать себя в роли сталкера. Михаил немного отстал от Свояка и отклонился от курса. Любопытство, или, что весьма вероятно, элементарная неосторожность, привели его прямо в Мясорубку. Свояк и не думал бояться трупов, но решил обойти это место по пути домой. Он давно определил для себя, что сталкиваться с местом гибели человека, которого он знал, а уж тем более вёл, было плохой приметой. И всё бы ничего, но почти сразу после происшествия с новичком, сталкер почти нос к носу (а точнее сказать носам) столкнулся со стаей слепых псов. Уйти от них удалось почти чудом. И вот, казалось, цель уже рядом, он остался жив…но в области солнечного сплетения противно ныло.

Свояк понимал, что это не связано со смертью Михаила или с чем-то другим, оставленным позади. За время работы с Зоной Свояк научился доверять не только автомату и прочему обмундированию, но и своей интуиции – она не раз спасала его в сотнях сложных ситуаций.
Сейчас под ложечкой сосало нестерпимо, и Свояк остановился, скинул с плеча автомат и задумался. Выбора у него не было. У него был лишь один путь – путь вперёд. До цели оставался считанный час, не больше.

Краем глаза он заметил движение слева и лёг на землю, прильнув глазом к оптике.
Никого. Показалось.

Сталкер, всё ещё не вставая, сплюнул и мысленно выругался, сетуя и на никудышные нервы, и на ледяной ветер, и на свинцовые тучи. Он опустил оружие и глубоко вдохнул. Вот только выдохнул он, почти закашлявшись. Нет. Ему не показалось. Слева определённо кто-то был. Он снова схватил автомат, но через короткий промежуток времени удивлённо вскинул брови – на прицеле у него была девочка лет шести-семи.

В огромном белом грязном свитере с высоким воротом, в синих линялых штанах и такой же сомнительной чистоты глупой шапчонке, она смотрелось здесь не просто необычно – невероятно. Свояк, пожалуй, намного меньше удивился бы, увидев перед собой вывернутого наизнанку человека или бродячую дворнягу – собаки выживали в Зоне какое-то время, чуя большинство аномалий и ловко их обходя. Псы мрут даже реже, чем новички и трепыхи (так Свояк называл малолеток и дегенератов, наигравшихся в шутеры и отправившихся покорять Зону с каким-нибудь нелепым ружьём. Они, чаще всего, не проживали в ней и пары часов).

Но сейчас, не осознавая невероятности своего нахождения здесь, буквально в трёх метрах от бывалого сталкера замерла, расплывшись в милой искренней улыбке, девочка. Свояк заметил, что из-под шапчонки у неё смешно выбились светлые пшеничные волосы, и ему показалось это довольно забавным – он ухмыльнулся. Девочка восприняла его мимику как приглашение подойти поближе и направилась к нему. Пока ребёнок преодолевал незначительное расстояние, разделяющее их, Свояк окончательно убедился в том, что девочка не находится под влиянием Контролера и миражом тоже не является. Новое коварное порождение Зоны? Не похоже…

– Дяденька! – Её тоненький голосок заставил бывалого сталкера вздрогнуть – так необычно он звучал в этой местности. – У тебя есть покушать? Я целый день ничего не ела… – сказала девочка, косясь на направленное в её сторону дуло автомата.

– Да, конечно, есть… Ты как сюда попала? – Свояк виновато опустил оружие и мысленно чертыхнулся.

– Не помню, – ответила девочка. Её слова звучали слишком просто, чтобы быть ложью. Да и разве может тридцатичетырехлетний сталкер, больше привыкший общаться с опасностями Зоны на языке осторожности и оружия, чем с живыми людьми, и тем более детьми, определить искренен ли ребёнок?..

Свояк чувствовал себя настолько глупо, что не знал, как себя вести. Будь на месте этой девчушки слепой пёс или другой мутант – он бы на сто процентов знал, что делать. Но сейчас он ощущал себя медведем, в берлогу которого прискакал заяц и не то, что не боялся, а напротив – не собирался покидать тёплое место вовсе. Свояк растерялся.

– Дядя, что с тобой? Так ты меня покормишь?

– А.. Да-да… Извини. Иди сюда. Слушай, ты хоть знаешь, где находишься? Ума не приложу, как ты тут оказалась… Тебя же могли уже тысячу раз убить ловушки и монстры Зоны! Это как по минному полю прогуливаться. Ты не помнишь только то, как здесь оказалась или вообще ничего о себе не помнишь?

На этот раз растерялась девочка – она не знала на какой вопрос ей ответить сначала и несколько секунд молча хлопала огромными карими глазами. Потом, вдруг что-то сообразив, выдала:

– Меня Алёна зовут. Я тут видела несколько собачек… Они были такими грустными… Но ведь они же безобидные? А больше никого. А что такое ловушки? Это как на мышек с сыром? Так я же не слепая, под ноги смотрю…

– Э-э-э… – Свояк окончательно растерялся, но рассказывать об опасностях Зоны было как-то не к месту.

– А тебя как зовут? – девчушка смотрела на сталкера с нескрываемым любопытством.

– Сво… то есть… Олег. Мда... Олег.

– А почему ты сомневаешься в своём имени? Тоже ничего не помнишь? Не, ты не думай, я помню и имя и сколько мне лет и маму с папой! – девочка быстро, явно по привычке, растопырила семь пальчиков, – Я только не помню, как здесь оказалась. Так что у тебя там за еда?

Свояк стащил со спины рюкзак и выудил со дна банку консервов.

– Вот. А ты такое есть-то будешь?

– Конечно. Ту-шё-нка, – прочитала Алёна по слогам, водя пальцем по жёлтой этикетке банки, – Люблю тушёнку. Мне мама не разрешает её так есть. А мне нравится прям так. Без ничего.

Свояк ловко открыл банку и достал ложку:

– Ну тогда питайся.

– А ты, дядя Олег, разве не будешь?

– Нет, что-то не хочется.

На этом их разговор прервался. Алёна увлечённо поедала красновато-коричневые кусочки говядины, прикрывая от удовольствия глаза. Свояк наблюдал за ней и, пользуясь тишиной, нарушаемой лишь завыванием ветра и довольным причмокиванием Алёны, пытался представить себе хоть один более-менее правдоподобный вариант появления в Зоне семилетнего ребёнка. Перебрав кучу мусорообразных мыслей и решив отложить эту задачку на ближайшее свободное время, сталкер достал вторую банку тушёнки – чавканье Алёны было весьма заразительным – и принялся за еду.

– Почему взрослые всё время врут? Ты же сказал, что не хочешь? – Алёна нахмурила бровки, не отрываясь, тем не менее, от еды. Было заметно, что проголодалась она не на шутку.

– Я не соврал. У меня просто именно в эту секунду появился аппетит. Слушай, а ты хоть что планировала делать дальше? Искать выход?

– Нет, – Алёна помотала головой, облизывая ложку, – людей. Я тебя нашла. Ты меня выведешь отсюда в жилой город к маме с папой.

Её слова звучали так просто и непосредственно, что Свояк даже не попытался ей возразить и сказать хоть слово про цель визита в Зону. Он только хмыкнул неопределённо и почесал нос.

Ветер стал немного утихать. В сочетании со съеденными консервами это здорово поднимало настроение. Но всё же главным фактором позитива было то, что путь вперёд больше не имел значения. И было серьёзное оправдание: не пойдёт же он на ещё более опасную территорию с маленькой девочкой. Ему ярко вспомнилось то, что произошло с новичком, и он твёрдо и бесповоротно решил направить свои стопы в сторону дома.

По пути Свояк и Алёна почти не разговаривали – было как-то не о чем, да и не за чем. Нечего страшного не произошло, встретилась только парочка легко опознаваемых аномалий. Разве что ветер хоть и поутих, но был всё ещё довольно пронзительным и противным.

Свояк шёл всегда впереди, а Алёна отставала на пару-тройку метров. Сталкер добросовестно оглядывался на неё каждые пять-десять минут. Когда он оглянулся в очередной раз – её не было. Внутри что-то ледяное подпрыгнуло к горлу и с размаху упало. Её не было. Нигде. Он стал судорожно оглядываться по сторонам и отчаянно звать девочку.

– Алёна! Алёна! Алёнка!

Но лишь ветер отвечал ему хлопаньем дверей искорёженной техники и шёпотом голых веток. Её не было. Свояк стоял на месте несколько минут, потом вернулся немного назад, но растерзанного тела девочки нигде не увидел. Да и разве могло что-то произойти за его спиной беззвучно? Ему помнилось, как он до последнего момента слышал её мягкие шажки позади. Или ему это только казалось?

Придя домой, сталкер отчего-то так и не решился никому рассказать про странную встречу. Всю ночь ему снился по кругу один и тот же сон: Алёнка сидела на земле и играла со слепыми псами, которые не только не пытались причинить ребёнку вред, а напротив – терлись о её руки драными шкурами и слегка поскуливали, как поскуливают от радости щенки, за день соскучившиеся по хозяину.

Свояк проснулся на редкость поздно. Утро выдалось редкое. Небо было абсолютно чистым и ясным. Солнечные лучи заливали все вокруг приветливым теплом и вызывали непроизвольную улыбку. Сталкер подошел к костру, за которым сидели трое своих и что-то негромко обсуждали.

– А, проснулся! Ты чего-то расслабился, все на свете проспал. – сказал Старший. – У нас тут не ахти новости.

– Что случилось? – спросил Свояк.

– Вишер и трое его подопечных отдали Богу душу, таки дойдя туда, куда ты так и не удосужился добраться. Жалко парней… Ты когда ходил – ничего особенного не видел?
Свояк сглотнул комок, подступивший в горлу, но желание рассказать про Алёнку товарищам почему-то снова не появилось.

– Да ничего особенного… Михаил по глупости, тут ничего удивительного…
– А вот четвертый парнишка Вишера выжил и кое что видел… По ходу дела у нас есть над чем пораскинуть мозгами. Перед тем как парней превратило в кучку пепла, он заметил краем глаза маленькую девочку лет семи в белом длинном свитере…