О существовании зоны я узнал после окончания школы, когда все обсуждали второй взрыв энергоблока, после которого она и возникла. Она мне казалась новым миром, где новые звери, новая природа и свои законы, но только одно существо являлось в обоих мирах – человек, самое живучее создание.
Я всегда отличался стремлением познать мир, разгадать тайны, найти приключения, в общем, прожить не зря, поэтому решил выбрать стезю журналиста, так как считал, что эта профессия не даст мне скучать.
Закончив длительное и нудное обучение в университете, я искал работу, узнавал новые происшествия, составлял статьи, но все это было сухо. Было не так интересно расспрашивать различных «шишек» о их жизни и достижениях, хотелось самому сделать что-то новое, раскрыть тайны неизвестного. Поэтому я решил создать масштабный проект, о чем-то малоизвестном, но потрясающем, и начал было думать над темой, но ничего стоящего на ум не приходило, до тех пор, пока не услышал от однокурсника, что его брат, ушедший в зону полгода назад, вернулся. И меня осенило… Зона! Вот что мне нужно! О ней мало кто пишет, делает репортажи, так как очень опасно. Именно этот риск меня так манил. После я сразу же отправился на беседу к вернувшемуся из зоны. Он, конечно, был не особо разговорчив, и с великой неприязнью отвечал на мои вопросы, все время бормоча, что зона это зло, не надо туда лезть и настоятельно рекомендовал держаться от неё подальше. Видимо что-то сильно повлияло на него там, на опасной территории. Но я воспринял это как бред и ничего дельного не смог извлечь из разговора. Но несмотря на это, увлечённый своей идеей я твёрдо решил отправиться в зону и сделать эксклюзивный репортаж с места событий. Эта неистовая тяга изведать, чуть не сбила с мысли о подготовке к походу и чуть не заставила ввалиться в зону наобум. И тут возникло несколько проблем: как попасть в зону, как обезопасить себя в ней, сколько времени потребуется для репортажа и как выжить вообще… Немного пораскинув мыслями, возникла идея: отправиться обратно к брату моего однокурсника и уговорить его сопроводить меня в зону, ведь у него уже есть опыт в этом деле, хотя, исходя из предыдущего разговора, я был более чем уверен, что он не согласится, но попробовать стоит. В очередной беседе, как я предполагал, он не согласился, даже после жалостливых просьб и предложенных денег. Зато рассказал, как проникнуть в зону и что сделать, чтобы выжить. Он рассказал, что нужно отправиться на пост военных охраняющих периметр зоны, кордон то есть и предложить взятку за проникновение, так как пребывание в зоне нарушает массу законов, так же есть вероятность, что меня просто выпнут оттуда. Далее говорил о том, что после входа в зону можно прийти к Сидоровичу, торговцу, и он изложит всю интересующую информацию и даже больше, но конечно не просто так. Затем возвращаться обратно в нормальный мир. А после предупреждал о вероятных опасностях, которые могут настигнуть во время похода: о жутких и свирепых мутантах людоедах, о коварных и смертоносных аномалиях, что на мгновение заставило задуматься об отмене похода, он даже отдал мне свой дозиметр, обозвав его «бесполезной железякой». Посоветовал взять побольше еды и нормальную одежду, такую, чтоб не жалко, но и чтоб согревала по ночам. Вот и все. Этим же вечером, забрав все свои сбережения, взяв видеокамеру, записную книжку с ручкой, собрав рюкзак, я был готов к путешествию и утром запланировал выход…

Мы были лишь на окраине зоны, на светлом участке этого тёмного мира. Здесь заканчивалось ясное и чистое небо, уступая черным тучам, словно огромные корабли, зависшие в небе, которые часто освещались короткими, но яркими вспышками молний или некой аномальной активностью. И я видел грань света и тьмы, видел как уже совсем близко, куполом мрак покрывал зону, не давая свету шанса проникнуть. Здесь как будто навечно осталась осень: трава жёлто-зелёная, ломаная, листва деревьев такая же, а сами стволы сухие, словно их покинула жизнь.
Я шёл вслед за Петрухой, все время петляя из стороны в сторону, по какой-то ломаной прямой и думал: «а стоит ли мне ему доверять? Я же его совсем не знаю, да и он ещё ребёнок». Но все же было в этом парне что-то такое, что невольно начинаешь ему верить. Пройдя около двух километров, мы оказались под покровом черных туч, видимость ухудшилась, стало прохладней. И ландшафт заметно сменился, если ещё час назад я видел практически одинаковый пейзаж, что здесь, что в нормальном мире, то сейчас все по другому: стволы деревьев все больше скручивались, чернели, а количество листьев редело. Подойдя к небольшому холму, покрытому мхом и окружённым рядами деревьев, мой попутчик предложил сделать недолгий привал. Я согласился, хоть и не так сильно устал. Я сел на большой камень, стоявший подле миниатюрного возвышения, где разместился Петруха, который уже открывал банку тушёнки. Я достал свою записную книжку и начал отмечать все увиденное.
– А ты чего не ешь? Устанешь ведь потом, – с полным ртом, ещё жуя, он обратился ко мне.
– Я пока занят, – и вправду, мне не терпелось написать об этом минном поле, о том, что я испытал, переходя через него, о входе в зону, о том, какая здесь природа, небо, и мне было не до еды.
– Ну нет так нет, я не заставляю, – улыбаясь и облизывая ложку сказал он, – я вот хочу тебя спросить…
– Спрашивай, – ответил я, все так же сидя к нему спиной.
– Вот скажи мне, зачем ты в зону пошёл? – я перестал писать, повернулся к нему, - делаешь что-то там в тайне, толи пишешь что…
– Да, пишу… и в зону иду для моего дела…
– Какого такого дела? – Его это заинтересовало настолько, что он перестал жевать и внимательно, не шевелясь, готовился к ответу.
– Я иду в зону с целью донести знания о ней миру, открыть её тайны для всех.
– Фу ты ну ты, журналист что ли?
– Да, так и есть, – я продолжил писать.
– Ну ты даёшь, ради такого рисковать своей жизнью? – я опять оторвался от дела и посмотрел на него.
– У каждого свои причуды. Вот тогда скажи мне, что заставило тебя рисковать своей шкуркой?
– Э-э, не самая лучшая причина, да и не хочется об этом, но все же… Помнишь, я рассказывал о том, что мой отец учил меня зоне? Видимо он знал, что я когда-нибудь, приду сюда… Так вот, он был сталкером, но завязал с этим, когда я родился, а сейчас, спустя много лет, он ушёл в зону по какому-то делу и до сих пор не вернулся, я подумал, что случилось что-то, и решил его отыскать. – он приуныл.
– А ты храбрый малый, немногие на такое бы решились. Кстати, рас уж он говорил тебе о зоне, не мог бы ты немного рассказать о ней? – после этого, его выражение лица быстро сменилось на улыбку.
– Это запросто. Например, сейчас, здесь, нам ничего не угрожает, потому что мы на самой границе нормального мира и мира зоны, аномалии здесь почти не встречаются, а мутанты очень редкие гости. Так что можно сидеть спокойно, но после этого привала мы будем уходить вглубь, как говорил мой отец, там уже опасно, и придётся вымерять каждый следующий шаг, чтобы не сгинуть. И конечно солнца мы не увидим, максимум тусклое свечение, мало-мальски освещающее зону, или свет от какого-нибудь радиоактивного источника, от тех же грибов, например, – он усмехнулся, а я старался улавливать главное и записывать.
– Расскажи поподробней, про аномалии, что они из себя представляют?
– Аномалии, как говорил отец, бывают разные, некоторые это сгустки энергии, некоторые появились из-за чрезмерных гравитационных сил, а другие и вовсе из химических реакций, все они трудно различимы, а некоторые и вовсе невидимы.
– Интересно… А что будет, если в неё попадёт живое существо? – после вопроса он дожёвывал большой кусок говядины и только потом ответил.
– Честно говоря, сам я аномалии не видел, но отец рассказывал, как в одну такую штуку случайно попал кабан, так его сначала подняло вверх, а потом разорвало на мелкие кусочки, так что это похуже будет всяких пресловутых мин.
– Жутко… и-и уже неплохо, материал копится, а ты то, надеюсь, знаешь, как их обходить? – Его глаза невольно поднялись вверх к векам, и некоторое время он прибывал в молчании.
– Что-то вроде того, – ответил он. Я не знал что сказать, просто был взволнован, от того, что мы будем беззащитны, встретив такую штуку. После я ещё хотел задать пару вопросов, но решил все-таки перекусить, достал из своего рюкзака пакет с бутербродами развернул и начал потихоньку уплетать.
– Будешь? – спросил я у него.
– Эм, это бутерброды? Зря ты их взял, конечно, если не собираешься их съесть прямо сейчас. В зону надо брать консервы. Они хранятся дольше и переносятся лучше. А это считай на один день.
– Я так понимаю, это звучало как отказ?
– Почему это? Давай-ка сюда, – он подошёл, внимательно осмотрел эти ломтики батона, пластики сыра, огурцов и помидоров и, выбрав самый толстый бутер, поспешно начал его поглощать. Потом принялся за второй. Аппетит, конечно, был у него ещё тот. Теперь, сытно пообедав, мы немного посидели, собрались с мыслями, морально готовились к предстоящему пути.
– Нус, привал окончен, я полагаю, в путь дорожку?
– Да, пошли. – Мы встали, он одел рюкзак, я убрал свой блокнот обратно и мы отправились в путь, снова. А время шло к вечеру, и мы все шли и шли. Ничего сверхъестественного по пути нам не попадалось, а жаль считал я.
– По идее мы должны уже быть на месте, странно, – сказав это, он не на шутку меня напугал, было бы очень весело под вечер заблудиться в запретной, опасной территории, это мне никак не улыбалось. Было темно, он достал фонарь.
– Приплыли, – это же надо было так, а все так хорошо начиналось, и тут на тебе, такую свинью подложили.
– Наверное, какая-то ошибка, – он достал свой КПК и долго всматривался в его экран. – Так, это сюда, это вот здесь, а мы… А! Слава богу… Это электроника чудит что-то, все нормально, осталось чуть-чуть совсем.
Как от сердца отлегло, хорошо, что на этот раз ошиблась электроника, ошибся бы человек, последствия были бы много хуже. И мой попутчик уже наметил маршрут, по которому мы сейчас пойдём. Шли размерено, без происшествий, как он говорил, нам с этим чрезмерно везёт. Затем, мы вышли на дорогу, асфальт которой был изрядно попорчен, искусан зоной. И тут, спустя несколько столбов с оборванной линией электропередач, и несколько сотен метров по дырявой асфальтированной ленте, в дымке вечернего тумана проявлялись силуэты построек.
– Ура! Пришли, это деревня виднеется, деревня сталкеров, там принимают всех, – он был несказанно рад тому, что мы пришли, да и я тоже не горевал, наоборот чувствовал облегчение и восторг. Мне оставалось всего лишь порасспрашивать местных людей, снять несколько видео подтверждающего все сказанные слова и идти обратно. Ничего опасного, просто как поход в горы.
Мы уже практически были в деревне, она представляла собой несколько старых полуразваленных, ещё построенных до взрыва, домов окружённых деревянным забором и всяким хламом, беспорядочно накиданным возле этого ограждения, это были машины, бочки, плахи и всякие другие предметы. «Это у них защита от набегов монстров» - заметил Петруха, как я рассматривал эти причудливые постройки. Теперь мы подошли к проёму во всей этой оборонительной сети. Дорога как раз шла через неё и дальше, по всей деревне. И конечно же был человек, стоявший на стрёме.
– Стой, кто идёт? – грубоватым голосом спросил мужик, выйдя на звуки шагов из-за преграды, а мы как раз уже подошли. Он сжимал в своей руке автомат, готовый в любую секунду принять боевое положение. На нем был практически такой же костюм как и на моем попутчике, только со множеством карманов, в которых разместились рожки с патронами. Конечно все это, весь его грозный вид, внушал предостережение, а так же подавлял всякое желание противится.
– Говорить буду я, – шёпотом сказал Петруха. Я, конечно, за то, чтобы говорил он, ведь мне оно надо, не имея опыта, разговаривать с бугаем, от которого можно ожидать чего угодно. Хоть я и журналист, но в таких ситуациях предоставляю дело знающим. И тогда с приветливой улыбкой Петруха продолжил, – не бойся мужик, мы сталкеры, не вояки не зомби какие-нибудь. Нам бы в деревню пройти.
Охранник внимательно осмотрел его, а следом и меня…
– Тебе парень я бы вообще не советовал в зону лезть, не по годам это. Но рас уж ты уже здесь. Можешь пройти. И ты тоже. – Он указал на меня. И мы было начали идти, как он добавил:
¬– Вы ведь в зоне впервые так? В общем пушками не махать, держите их при себе, иначе вас вышвырнут или того хуже, а в остальном делайте что хотите.
– У нас и так нет оружия, – с улыбкой, поддерживая оживлённый разговор, ответил я.
– Тогда настоятельно рекомендую его приобрести, иначе ваши шансы на выживание будут невероятно малы, – а сейчас он говорил с полной серьёзностью, потому что эти советы стоят жизней. Я понимающе кивнул, а он махнул нам рукой, мол, чтобы не задерживались.
Очевидно, это место раньше было жилым сельским районом, где жили и работали люди. По сути ничего не изменилось: сталкеры так же расселились по деревянным и кирпичным, теперь полу разваленным зданиям, находили работу, выполняли её, в общем, жили полноценной жизнью, не считая частых набегов со стороны зоны, повышенного фона радиации и ежедневного риска для жизни. Мы шли по главной дороге, по сторонам которой располагались те самые домики со сталкерами, которые пели песни, сидели у костра и травили анекдоты. Так же были и торговцы, которые торговали всем, чем можно, а самым авторитетным среди них был Сидорович, у него даже своя, отдельная лачуга. Мы прошли добрых сто метров и были практически в центре деревни, остановились.
– Вот мы и в деревне, – сказал Петруха и посмотрел на меня с таким взглядом, как будто мы старые друзья, которые больше не увидятся, – как мы и договаривались, идём вместе до сюда, а дальше сами по себе.
– А-а.., – я хотел что-то сказать, но он перебил меня.
– Сидоровича найдёшь в его бункере, дальше по дороге, там увидишь распахнутые двери в земле, туда и заходи, вниз по лестнице и придёшь к нему. Отец говорил, что он хитрая сволочь, поэтому поаккуратней там. И обратно можешь уйти этой же дорогой. Кстати, если что, то я в деревне до завтрашнего утра буду.
– Хорошо… ¬– я так и не сказал того чего хотел. Напоследок он пожал мне руку, улыбнулся и пошёл в сторону, откуда доносились шумные крики и говор сталкеров. Я уже было привык к нему. А теперь придётся одному бороздить просторы зоны. Но такова судьба, она может долго сближать людей, а потом в миг их разлучать, и ничего с этим не поделаешь. Отбросив все мысли, я сказал себе: «надо работать», затем снял рюкзак со спины, покопался в нем и достал камеру. Видео снимал из-за пазухи, так как мало ли что могут подумать и вовсе лезть начнут. Камера зрела все: пьяного мужика, шедшего навстречу ко мне, который после упал на обочину и долго не мог подняться, костёр, вокруг которого собрались люди, готовившие в пламени огня куски мяса и пьющие водку. В это время я шёл к Сидоровичу, и тут заметил, как многие зеваки пялятся на меня, либо из-за камеры, либо из-за внешнего вида, потому что, как я заметил, все они были в спец. костюмах, а я, считай, в домашней одежде. Ускорил шаг, не люблю, когда на меня смотрят. Вот и конец деревни, здесь заканчивались дома и любопытные сталкеры, теперь никаких косых взглядов в мою сторону. Но где бункер Сидоровича? Его нигде не было видно, и куда сворачивать Петруха не сказал, тогда я решил прогуляться сначала направо, а потом налево. С правой стороны забор был близко к одному из домов, и проем между ними зарос кустарниками и травой, но еле заметно, посредине, зелень была примята, формировалось подобие тропинки, и я решил пройтись по ней, авось и найду бункер. Уже заметно стемнело, и так в зоне темно, даже днём, так ещё и ночь близится, вскоре вообще ничего видно не будет, поэтому я спешно прорывался сквозь заросли. После удачного прорыва, сразу за домом, возле которого я проходил, рядом с ограждением, в земле оказался проем, по краям которого распахнулись двери, а вниз уходила бетонная лестница. Встречай меня, Сидор! Хитро было придумано: вход в бункер находился в деревне, возле забора, а само помещение располагалось за ним, под землёй. Я, конечно, не страдаю клаустрофобией, но входить под землю, невесть куда, в темноту, было немного страшновато. И все-таки решился, первый шаг на ступеньку и дальше, вниз. Было темно, ничего не видно, шёл в слепую, и только еле слышен был гул голосов, доносившихся из деревни да звонкий стук ботинок о бетон, который становился все громче и громче. И тут я пожалел, что не удосужился взять фонарь. Вытянул вперёд руку, чтобы хоть как-то ориентироваться в пространстве. И спустя пару десятков ударов звука по барабанным перепонкам, рука наткнулась на какую-то массивную железяку, шершавую, вероятно в ржавчине. Я провёл по ней ладонью, оказалось это дверь, когда нащупал ручку. Дёрнул – заперто, тогда решил постучаться, несколько глухих ударов по железу и темнота, которая казалось, сдавливает, словно в тисках. В ответ ничего. Тогда я повторил действия. И на этот раз только тишина отвечала мне. Я простоял в ожидании ещё минут пять, был в растерянности, ведь практически основная цель похода – добраться до Сидоровича, а теперь все коту под хвост? «Ну уж нет» ¬– сказал себе я, подожду до утра, и тогда попробую ещё раз наведаться к нему. Развернулся и начал подниматься вверх по ступенькам. Как услышал глухой звук, заведённого электрогенератора… Остановился, несколько секунд вслушивался в тихое, отдалённое гудение, повернув правое ухо в его сторону. Затем начал медленно и аккуратно спускаться вниз, полагаясь лишь на слух, оступился, упал, замер. Затем жуткий скрип, издававший, вероятно, поворот ржавой, дверной ручки. Я не переставал глядеть в темноту, в сторону источника звука, биение сердца участилось, выступил пот, а этот резкий звук, так непривычно бьющий по ушам, с последним звоном неожиданно стих. А взамен ему, с лязгом и скрипом метала о бетонный пол, медленно отворилась массивная дверь. В темноту, что заполоняла все пространство, вторглись лучи жёлтого света, сначала просто тоненькой полосой, а затем, когда дверь окончательно открылась, издав последние мучительные стоны, свет нестерпимо бил в глаза, привыкшие к темноте. Теперь этот узкий коридор, где я опрокинулся, освещался, кроме меня, куда падала тень человека стоявшего в дверном проёме.
– Ну, чего разлёгся тут? – хамоватым, неприятным голосом сказал он, а после моего культурного молчания продолжил, – чего уставился? Я не работаю ночью, так что у тебя либо что-то серьёзное, либо проваливай отсюда.
И как всегда я попал в нелепую ситуацию, где обычно отмалчивался, и это было связано с растерянностью и незнанием. Ясно, что моё дело о первом глобальном репортаже в зоне не является вопросом жизни и смерти, а значит оно не серьёзно, значит, оно будет ждать до завтра. Хотя, как это обычно бывает, на пике обострённой ситуации мой мозг от прилива гормонов, выработанных впоследствии бурного потока неконтролируемых чувств, поднимает в памяти важные моменты и начинает работать несколько лучше. Поэтому тут же вспомнился конверт, переданный мне с целью доставки его к Сидоровичу, а судя по голосу адресанта, настоятельно говорившего мне тогда, что этот конверт обязательно должен попасть к в руки торговца, это дело может оказаться весьма значительным. Я поднялся с полу, и несколькими движениями руки, отряхнул штаны и куртку от прилипшей пыли и мелких частичек местами раздробленного бетона. Передо мной стоял человек плотного телосложения, ростом ниже меня в рубашке с завёрнутыми по локоть рукавами, которая была желтоватого оттенка и вся в пятнах различного размера и цвета, что его совершенно не смущало, поверх неё кожаная, мятая, не до конца застёгнутая, жилетка. Лицо волевое, голова лысая, под носом густые усы, которые он время от времени почёсывал. Второй подбородок так же имелся, хоть и небольшого размера. Взгляд жадный, вероятно, как и его натура.
¬– У меня дело, кажись, серьёзное, – спокойно, придумывая новые слова для разговора, отвечал я.
– Так чего ты медлишь, проходи и выкладывай, что у тебя там, – он прижался к открытой двери, давая мне место пройти. Проем узкий, так что я с трудом протиснулся между выступающим пузом торговца и другим краем входа. Я вошёл, а Сидорович выглянул из-за двери, посмотреть для осторожности, после потянул за ручку, и дверь закрылась, так же как и открылась - с диким скрежетом. Мне в помещении было неуютно, все время ощущалось давление всей этой земляной массы на стены, что казалось, вот-вот обвалится. А торговец, привыкший к существованию под землёй, направился на другую сторону помещения, то есть за сетчатую стену, ограждающую клиентов от него, за ней можно было увидеть весь товар, который мог предложить Сидорович. На этом его подземка не заканчивалась, далее виднелся проход в другие отделы, что там не известно, может каморка, где он отдыхает, а может и строго охраняющийся уникальный товар. Тем временем Сидорович уже сидел, разбирая бумаги и всякий мусор на столе, где разместились ноутбук и миниатюрный вентилятор. Для общения торговца с покупателем в этом комплексе проволочной сетки имелся проем, как раз над этим столом. Когда Сидор закончил разбор мусора, махнул рукой, я подошёл.
– Ну, рассказывай что за дело у тебя? И смотри мне, если отвлёк по пустяку, – сказал он, опершись обеими, волосатыми руками о стол. А я молча достал из кармана своей кожаной куртки конверт, который немного помялся в ходе его транспортировки, протянул руку в отверстие и положил посылку на стол.
– Вояка на кордоне просил передать его тебе, намекнул, что важно, – Сидорович недоуменно посмотрел на меня, будто хотел что-то спросить, но вместо этого начал распечатывать конверт, достал из него непримечательный листок бумаги, свёрнутый втрое, раскрыл его и вдумчиво начал читать, по ходу бормоча себе под нос написанное. Читал достаточно долго, то ли от непонятного подчерка, толи от большого содержимого. Дочитав, он поднял глаза на меня и вдумчиво так смотрел, переваривая поступившую информацию.
– От военного говоришь… И как его звали?
– Он не сказал, – Сидор упал в кресло, припустил глаза, начал интенсивно тереть свои короткие усы и периодично вздыхал. Молчание, конечно, золото, но когда оно затягивается это неприлично. Поэтому я решил прервать тишину и решить свою цель.
– Ещё один момент, знаете, мне тут один человек подсказал, что вы можете уделить мне время в решении одного вопроса, – он не отреагировал, а сидел в неподвижной позе мыслящего человека, – э-эй!
– Что? – с неприязнью ответил он, – ладно говори.
– В общем, такое дело, я журналист, прибыл в зону для снятия эксклюзивного репортажа, но самостоятельно сделать этого я не смогу, я бы хотел задать пару вопросов и снять некоторые моменты на камеру. – Выражение его лица явно не было оптимистически настроено на восприятие моего вопроса, но затем он, нахмурив брови, сказал.
¬– Знаешь что, чтобы сделать хороший проект надо выжить, а чтобы выжить, надо стать сталкером. А теперь посмотри на себя, в этом ты далеко не уйдёшь. Но тебе повезло, я могу помочь, снаряжение в обмен на услугу, которую ты мне окажешь. – Он говорил чётко, внушал свою мысль, от чего веришь его словам. Поэтому у меня не было выбора, да и сам я не против.
– Не вопрос, только, что за задание?
– В конверте, который ты принёс, лежало письмо, в котором написаны координаты одного тайника, очень важного. И этот тайник нужно принести мне. И никаких вопросов, что в нем, зачем и т.д.
– И что, вы хотите, чтобы я один все сделал? – если так, то я, пожалуй, отказался бы.
– Нет, ты составишь компанию другому сталкеру, опытному. Вместе и пойдете. В общем, завтра утром подойдёшь ко мне, и тогда получше разъясню что к чему. Ясно?
– Да, но хотелось бы уточнить, что я получу.
– Сказал же, завтра все подробно расскажу, а сейчас иди.