Эх, хорошо сейчас на Янове: в баре у нас появились официанточки, ассортимент у бармена в товарах расширился на очень многое, а вот задания от Кочерги стали даваться одно палёнее другого… и почему-то только мне одному. Подумаешь, пару раз поспорили по поводу политику нашей группировки, так не таить же из-за этого злобу...

Если вы полагаете, что самое безопасное место в Зоне, это озеро Янтарь, то вы очень сильно ошибаетесь. Я и сам ошибался и не потому что как только услышишь название этой локации на ум приходит холодное янтарное пиво, которое я так люблю, а из-за того что здесь отродясь кроме безмозглых зомби, которые даже из автомата «Калашникова» стрелять не умеют, никого и не было. Ну а когда Контролер, чей мозг уже никого не мог брать под контроль, был убит мною, это место негласно стало самым безопасным в Зоне...

Взгляд через оптический прицел – это тоже чья-то точка зрения. Эту глубоко филосовскую мысль вчера после второй бутылки Сергею поведал Игорь. Как выпьет – обязательно философствует... Точнее – философствовал.

Была военная операция. Какому-то "звёздному мальчику" захотелось ликвидировать сталкерский бар "Сто первый рентген", расположенный на территории заброшенного завода. Пять десятков солдат при поддержке бронетехники против пятнадцати сталкеров... Итог говорить?..

Это было в 2063 году, когда я в первый раз решился рассказать про свои приключения одному репортёру. Мне тогда 68 лет было. Но всё это я запомнил на всю жизнь.

Я был сталкером в заражённой радиацией лаборотории, под городом Албус...

Сижу у холодного бетонного блока, прижимаясь к нему щекой. Сижу, тяжело и жадно дыша, я с упоением вдыхаю этот, пропитанный радиацией, воздух...

Вот ещё пара пуль вышибает бетонную крошку в нескольких сантиметрах от моего виска...

Может вы не захотите этого понять, может быть, вы этого просто не поймёте, но не повторяйте тех ошибок, которые совершил я. Мой отец, Филипп, бросил меня, когда мне ещё было два года, а по прошествии двадцати трёх лет неожиданно от него приходит письмо из Чернобыльской зоны отчуждения. Смерть матери было потрясением, а это письмо в конец перевернуло всё вверх дном в моей жизни...